Народ гнобили годами,
Но был слушок временами:
"В загоне нас не запрёшь -
С надеждой ты не умрёшь".
Шёл дождь,
Окна тлели в ночь.
Во мгле Он созвал собор.
Ждём: холод, голод, грусть и мор.
Ругань, треск огня и шорох,
Денег нет - живём в обломках.
Дождь прошёл - осталась сырость.
"Я вам дам, глупцы, на милость".
Снова люди раскричались,
Недовольство поднималось,
Даже у церкви сил не осталось -
Крики глушить не получалось.
Вдруг, ветер, как живой, вернулся,
И народ, как не свой, резко встрепенулся.
И значимо он тогда переглянулся:
"Замахнуться бы пора" - слышно было голоса.
Ветер с силою всех толкает,
Крестьянин факел зажигает,
Оружейник меч обнажает,
И солдаты что-то затевают.
И все вместе, как под флагом,
Двинулись они со смертным планом.
С огнём в руках и горением в сердцах,
Свобода была их знамением в умах.
А вождь и не глядит,
Всё никак не сообразит.
Его стражей уже ранят
И только тогда он понимает.
Но красный цвет в голову ударяет -
Маска треснула, глаза пылают!
Жажда власти и крови -
Вот и всё, что его питает.
Он даже не торопиться, не бежит,
"Все на колена", он смело говорит.
Колечит одного, бьёт другого...
Но в итоге его взяли живого.
Все видели, что дальше было,
Но только в церкви око зрело,
Что за малым городом скрыто было.
Жить сложно - время очень скоро.